Псалтырь в русской поэзии

Псалом 5 Н.П. Николев Глаголы моя внуши, Господи. Внуши, Господь, глагол души моей И разумей ея взывание; Вонми молению в отраду ей, И буди вечное питание. Заутро глас к Тебе услышишь мой, Предстану — и узриши верного; Нет беззакония вовек с Тобой: Ты не приемлешь лицемерного. Тобой отринуты и кознь и ложь, Не терпишь Ты неблагодарного; Казнен Тобой в крови омывший нож, И презрен льстив язык коварного. Но я, по правде избирающ путь, В Твой дом войду не содрогался; К Тебе любови преисполню грудь, Тебе во страхе поклонялся. Наставь меня, Господь! врагов в отпор Твоею истиной всесильною, Да зрю лукавого яснее взор И хитростию лесть обильною. Уста неправедных, как тайный яд, Гортани их, как гробы вскрытыя, Как жало смертное, их косной взгляд; Утробы — пропасти несытыя. Суди им, Боже! да от зла падут, Которым в сердце услаждаются; Да те в кромешну тьму Тобой сойдут, Что огорчать Тебя стараются. Но праведным покровом вечно будь, Яви щедрот над ними промыслы; Весельем чистым их исполни грудь, Пошли для радости все помыслы. Покрой противников коварной лже, Избранников благословения, Как чад, которых Ты венчал уже Оружием благоволения. Ф.Н. Глинка Молитва души Вонми гласу моления моего, Царь мой и Боже мой: яко к Тебе помолюся, Господи Пс. 5,3 К Тебе, мой Бог, спешу с молитвой: Я жизнью утомлен как битвой! Куда свое мне сердце деть? Везде зазыв страстей лукавых; И в чашах золотых - отравы, И под травой душистой - сеть. Там люди строют мне напасти; А тут, в груди, бунтуют страсти! Разбит мой щит, копье в куски, И нет охранной мне руки! Я бедный, нищий, без защиты; Кругом меня кипят беды, И бледные мои ланиты Изрыли слезные бразды... Везде, холодные, смеялись Над сердцем пламенным моим; И нечестивые ругались Не мной, но именем Твоим. Но Ты меня, мой Бог великий, Покою в бурях научил! Ты вертоград в пустыне дикий Небесной влагой упоил! Ты стал кругом меня оградой, И, грустный, я дишу отрадой. Увы, мой путь - был путь страстей; Но Ты хранил меня, Незримый! И буря пламенных страстей, Как страстный сон, промчалась мимо; Затих тревожной жизни бой... Отец, как сладко быть с Тобой! Веди ж меня из сей темницы Во Свой незаходимый свет! Все - дар святой Твоей десницы: И долгота, и счастье лет! Татиана Лазаренко Псалом 5 Господи, услышь души глаголы, Скорбный глас моленья моего. Царю мой и Боже мой, доколе Нет благоволенья Твоего? Глас услыши мой, Создателю, заутра, В наготе предстану пред Тобой. Бездну лютых беззаконной узри, Душу покаянием омой. Свет Твоей непостижимой Правды Всех погубит, кто упрям и горд. Праведникам воссияет радость, Грешников же посрамит Господь. Я, Твоею милостью взлелеян, Вниду в дом Твой, храму поклонюсь. О настави Истиной Своею И исправи пред Тобой мой путь! Нет премудрости в устах неправых. Сердце суетно, гортани гроб отверст. Безрассудна жизнь, слова лукавы, Лицемерных уст безстыдна лесть… Души гибнут в поврежденье ложью, Страсти воплощаются в делах… Рассуди же их нечестье,Боже, Ложь и зло изринь, повергни в прах. Верных путь благослови, мой Отче, Призри на мольбы Своих рабов, - Тех,кто неустанно днем и ночью Имя Божье восхвалять готов. Псалтырь в русской поэзии

Епископ Арсений Духовная поэзия

Я ищу святых волнений, Я иду к седым скалам, На распутье вдохновений, К недоступным берегам, Где обманы позабыты, Нет помина о судьбе, Где возможности открыты Достиженью и борьбе. 21.08.1917 Невольный изгнанник, вернулся я в келью родную. В одинокую келью свою... В ней с радостным чувством, давно незнакомым, ночую. Вновь сладко мечтаю я и ни о чем не тоскую. И ее беспредельно люблю. Ее не зову я, как прежде, угрюмой темницей И могилой своей не зову. С тех пор, как безумия ужас мелькнул над столицей И красные стены неслись над Кремлем вереницей, Создавая кошмар наяву. Ни тени сомненья, ни звука унынья былого, Ни печали о жертвах борьбы... Для счастья в грядущем, для счастья народа родного Не жаль ничего, что на свете ни есть дорогого! 4.12.1917 На кончину митрополита Трифона (Туркестанова) В последний раз я поднимаю чашу – Увы, заупокойную, друзья… Я вместе с вами пью за радость нашу, Что нам светила в мраке бытия… Померк тот светоч, что зарею ясной Горел, грозя угаснуть каждый миг, Своей душой, глубокой и прекрасной, Он многое, нам тайное, постиг. Он утешал страдальцев безымянных, Больных душой он кротко исцелял, И много шло, и званных и незваных, К его огню, что в нем для нас сиял. И много слез, горючих слез страданий, Он осушил, смягчил он много мук, И много благодарственных лобзаний За долгий век его коснулось рук. Теперь заснув в надежде воскресенья, Как белый Ангел в небе голубом, Он отлетел, оставив нам мученья С тоской пожизненной по нем. В свой час ушел он из земной юдоли, Наш срок идти за ним уж недалек, Сейчас осиротевши поневоле, Придем к нему и мы в его чертог. <1934> Саровскому пустыннику о. Серафиму Он был и именем и духом Серафим; В пустынной тишине весь Богу посвященный Ему всегда служил, и Бог всегда был с ним, Внимая всем его моленьям вдохновенным. И что за чудный дар в его душе витал! Каких небесных тайн он не был созерцатель Как много дивного избранным он вещал, Завета вечного земным истолкователь! Куда бы светлый взор он только не вперял — Везде туманное пред ним разоблачалось. Преступник скрытый вдруг себя пред ним являл — Судьба грядущего всецело рисовалась. В часы мольбы к нему с лазурной высоты Небесные друзья невидимо слетали И, чуждые земной житейской суеты, Его беседою о небе услаждали. Он сам, казалось, жил, чтоб только погостить В делах его являлось что-то неземное. Напрасно клевета хотела омрачить — В нем жизнь была чиста, как небо голубое. Земного мира гость, святой и незабвенный, Одной любовию равно ко всем горел Богач, бедняк, счастливец и уничиженный Равно один привет у Старца всяк имел. Несчастные ж к нему стекалися толпой Он был для сердца их отрадный утешитель. Советом мудрым он — безмездною цельбой, Всех к Богу приводил, святой руководитель. От подвигов устав, преклоншись на колени, С молитвой на устах, быв смертным, умер он. Но что же смерть его — вид смертной только сени, Иль, как говорят, спокойный тихий сон... Теперь ликует он в семье святых родной, Сияньем Божеским достойно озаренный; А мы могилу тихую кропим слезой, И имя будем чтить во век благословенным. Святой Серафим Саровский Вот он, блаженный пустынник, взыскующий Века грядущего благ неземных! Вот он, в скорбях, как мы в счастье, ликующий, Душу готовый отдать за других!.. Тихо тропинкой лесной пробирается В кожаной мантии, в лычных лаптях; Крест на груди его медный качается, Сумка с песком у него на плечах. Вьется Саровка излучистой впадиной; Сосен столетних красуется строй; И, на ходу подпираясь рогатиной, Движется старец неспешной стопой. Телом согбенный, с душою смиренною, В пустыньку он помолиться бредет; Но, и молитву творя сокровенную, Он для трудов свой топорик несет. Белый на нем балахон; серебристые Шапочкой ветхой прикрыв волоса, Вглубь себя он устремляет лучистые, Полные ласки душевной глаза… Силою он одарен благодатною: Чуткой душой прозревает он вдаль, Видит он язвы людские, невнятные Слышит он вопли, - и всех ему жаль. Он и утешить готов безутешного, Слабое детство от смерти спасти, Или к сиянию света нездешнего Грешную душу мольбой пронести. Всем изнемогшим в огне испытания «Радость моя! – он твердит: - Не скорби, Бури душевные, грозы, страдания, Господа ради, с улыбкой терпи!» С плачущим плакать он рад; унывающих Нежно ободрить, их дух подкрепить. Всех же, Господень Завет забывающих, Учит он ближних, как братьев, любить. Учит искать он богатство нетленное, Чтоб не владела душой суета, Ибо все мира сокровище бренное Нашей душе не заменит Христа!.. Епископ Арсений

Владимир Бенедиктов Духовная поэзия

МОЛИТВА Творец! Ниспошли мне беды и лишенья, Пусть будет мне горе и спутник и друг! Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья, Глубокий, прекрасный, священный недуг! Я чувствую, боже: мне тяжко здоровье; С ним жизни моей мне невидима цель. Да будет же в мире мне грусть - изголовье, Страдание - пища, терпенье - постель! Земная надежда, как призрак исчезни! Пусть мрачно иду я тропой бытия! Но в сладких припадках небесной болезни Да снидет мне в душу отрада моя! Когда же, отозван небес произволом, Меня он покинет - желанный недуг, И дар мой исчезнет, и стройным глаголом Не будет увенчан мой тщетный досуг, - Дозволь мне, о небо, упадшему духом, Лишенному силы, струнами владеть, - На звуки склоняясь внимательным слухом, Волшебные песни душой разуметь! С земли воздымаясь до горнего мира, Пророческий голос отрадой мне будь! До сердца коснется знакомая лира - Увлажатся очи и двигнется грудь! 1838 или начало 1839 СОВЕТ Когда судьба тебя послала В тернистый, трудный жизни путь И пищей скорби упитала Твою взволнованную грудь, И если небом заповедан Тебе священный крест любви, - Живи один! Кому ты предан - С собой в путь мрачный не зови! Пусть тяжко с милым нам созданьем Не разделить судьбы своей, Но верь: стократно тяжелей Его терзать своим страданьем! Весна 1839 ХРИСТИАНСКИЕ МЫСЛИ ПЕРЕД БИТВАМИ (В ДНИ СВ. ПАСХИ 1855 г.) Готовясь в бой с врагом и ополчась на битву, Произнесем, друзья, смиренную молитву К отцу и богу сил! Не станем возглашать, Что мы идем дела святые совершать! Не будем называть святыней пир кровавый, И славу божию с земною нашей славой Безумно смешивать! - Под сению креста Во имя кроткое спасителя-Христа Не могут резаться и грызться люди-братья, Не обновляя язв честнейшего распятья, - И, может быть, тому, кто со креста поник Главою мирною, наш предпобедный клик - Клик с именем его, воинственно-разгульный, Под небом слышится насмешкой богохульной. Зачем же оскорблять учителя любви, Взывая к кроткому: Се нож! Благослови, Да в честь твою его поднимем на убийство! Уймем таких молитв кощунственных витийство! И, на врагов восстав, к владыке воззовем: Прости, о господи, мы много их побьем! О, просвети своим небесным правосудьем, Всевышний, их и нас! Мы служим лишь орудьем А явлению твоих таинственных судеб. Ты правду зришь один, а бедный смертный слеп. Дай мир нам! Изжени дух злобы и коварства, Волнующий враждой земные наши царства! В них братство водвори! Да с именем Христа Не меч подъемлется на злые состязанья, Но умиренные смыкаются уста Божественным ключом пасхального лобзанья! Конец апреля - начало мая 1855 ВОЙНА И МИР Смотришь порою на царства земли - и сдается: Ангел покоя по небу над миром несется, Всё безмятежно, безбранно, трудится наука, Знание деда спокойно доходит до внука; В битве с невежеством только, хватая трофеи, Борется ум человека и копит идеи, И ополчавшийся некогда дерзко на веру Разум смиряется, кротко сознав себе меру, И, повергаясь во прах пред могуществом божьим, Он, становясь в умилении веры подножьем, Злые свои подавляет насмешки над сердцем, С нищими духом - глядишь - стал мудрец одноверцем. Мысли крыло распускается шире и шире. Смотришь - и думаешь: "Есть человечество в мире. Господи! Воля твоя над созданием буди! Слава, всевышний, тебе, - образумились люди, Выросли дети, шагая от века до века, Время и мужа увидеть в лице человека! Мало ль он тяжких, кровавых свершил переходов?. Надо ж осмыслиться жизни в семействе народов!" Только что эдак подумаешь с тайной отрадой - Страшное зло восстает необъятной громадой; Кажется, демон могучим крылом замахнулся И пролетел над землей, - целый мир покачнулся; Мнится, не зримая смертными злая комета, Тайным влияньем нарушив спокойствие света, Вдруг возмутила людей, омрачила их разум; Зверствуют люди, и кровию налитым глазом Смотрят один на другого, и пышут убийством, Божий дар слова дымится кровавым витийством. Мысли божественный дар углублен в изысканья Гибельных средств к умножению смертных терзанья, Брошены в прах все идеи, в почете - гремушки; Проповедь мудрых молчит, проповедуют - пушки, И, опьянелые в оргии дикой, народы Цепи куют себе сами во имя свободы; Чествуя в злобе своей сатану-душегубца, Распри заводят во имя Христа-миролюбца; Злобствует даже поэт - сын слезы и молитвы. Музу свою окурив испареньями битвы, Опиум ей он подносит - не нектар; святыню Хлещет бичом, стервенит своих песен богиню; Судорог полные, бьют по струнам его руки, - Лира его издает барабанные звуки. "Бейтесь!" - кричат сорванцы, притаясь под забором, И поражают любителей мира укором; Сами ж, достойные правой, прямой укоризны, Ищут поживы в утробе смятенной отчизны. Если ж иной меж людьми проповедник восстанет И поучительным словом евангельским грянет, Скажет: "Покайтесь! Исполнитесь духом смиренья!" - Все на глашатая грозно подъемлют каменья, И из отчизны грабителей каждый вострубит: "Это - домашний наш враг; он отчизны не любит". Разве лишь недр ее самый смиренный снедатель Скажет: "Оставьте! Он жалкий безумец-мечтатель. Что его слушать? В безумье своем закоснелом Песни поет он тогда, как мы заняты делом". "Боже мой! Боже мой! - думаешь. - Грусть и досада! Жаль мне тебя, человечество - бедное стадо! Жаль..." Но окончена брань, - по домам, ратоборцы! Слава, всевышний, тебе, - есть цари-миротворцы. <1857> ВЕРЮ Верю я и верить буду, Что от сих до оных мест Божество разлито всюду - От былинки вплоть до звезд. Не оно ль горит звездами, И у солнца из очей С неба падает снопами Ослепительных лучей? В бездне тихой, черной ночи, В беспредельной глубине Не оно ли перед очи Ставит прямо вечность мне? Не его ль необычайный Духу, сердцу внятный зов Обаятельною тайной Веет в сумраке лесов? Не оно ль в стихийном споре Блещет пламенем грозы, Отражая лик свой в море И в жемчужине слезы? Сквозь миры, сквозь неба крышу Углубляюсь в естество, И сдается - вижу, слышу, Чую сердцем божество. Не оно ль и в мысли ясной, И в песчинке, и в цветах, И возлюбленно-прекрасной В гармонических чертах? Посреди вселенной храма, Мнится мне, оно стоит И порой в глаза мне прямо Из очей ее глядит. <1857> Владимир Бенедиктов

Алексей Борычев Современная духовная поэзия

Растекается вязкое олово дней по невидимой тверди унылой судьбы, - Расплавляется сотнями дальних огней, подчиняемых воле лихой ворожбы. От забытых пределов небесных миров нам доносится ангелов стройный хорал, И, внимая, слагаем мы тысячи строф и молитвы – затем, чтобы нас не карал Вседержитель. Ах, как бы да не прогневить!.. Только помыслы все неизвестны его, И невидима нам запредельная нить, из которой пошито причин торжество. Примеряя одежды скорбей и утрат, не спешим на последний земной карнавал, Но хотим, чтоб при жизни (и чтоб «на ура») Елогим нас удачею короновал. И зима за окном – бесконечно дика, и почувствовать благость его нелегко. А на улице скалится дикий декабрь, и весны поцелуй – далеко, далеко! И несчастные мы… и не часто – любовь… А подчас ненавидеть, и то тяжело! Только в сердце больном – перебой, перебой… Сердце! Как до времён ты таких дожилО! Порабощение Кем созданы спирали метафизик, Опутавшие истины панно? И мирозданье всё – под властью мистик, Чьей дикой волей порабощено? Какие силы, действия и тайны Сокрыты в столь лихом потоке дней? И где для нас – закон, а где – случайность? И почему мы – лишь игра теней? – Предметы, порождающие тени, На поле бытия бросают нас, И времени незримое свеченье Нам освещает истины алмаз. Но мы слепей кротов, и наши мысли – Не могут лучик времени поймать, Покуда не почувствуем те выси, Откуда к нам нисходит Благодать. Порочные и низкие стремленья, Коварно овладевшие душой, Лишают нас предчувствий и прозрений, Стирая наши души «в порошок». Вот так поэт, художник или мистик, Забыв про озарения зерно, Плетут, плетут спирали метафизик! И мирозданье порабощено… Откровение (сонет) Года, эпохи и века Полны суровой старой боли – О том, что в рабстве и неволе Проводим мы свои срокаʹ. И полноводная река Прекрасных мыслей, где раздолье Для гениев, впадая в дольний Наш мир, мельчает. И пока Тобой и мною правил хаос, Нам мало времени осталось Для постижения основ. Пускай же суета покинет Наш ум, и сердце не остынет В потоке тягостных веков. Любви моей иссякли злые чары… Любви моей иссякли злые чары. Под землю каплею она ушла. Бывают ядовитые Анчары. – Та капля ядовитее была. Она ушла, и силы поиссякли. Она ушла, и сердце отцвело. Она была последней едкой каплей, Смывающею грань: «Добро и Зло». …Любили мы, друг друга не заметив. И растворили чувство в небесах, В озёрах синих, в ласковых лесах. Любили мы – как любят только дети! Алексей Борычев

Конкурс Стихотворение недели

Мы продолжаем конкурс Стихотворение Недели Конкурс проводится с 21 по 29 марта. Автор лучшего стихотворения на религиозную тематику получит приз - книги от Интернет Магазина Русскiй Паломникъ

Можно ли быть хорошим и не спастись? Фомин А.В.

Сегодня как никогда назрела острая необходимость в формулировке четких и ясных критериев, которые позволили бы отличить истинный путь к Богу от ложного. Христианам, которые ослеплены лживой пропагандой о «духовном единстве религий», можно порекомендовать познакомиться с этими религиями поближе. Возможно, в этом случае многие вопросы для них сами собой отпадут и они вспомнят слова Священного Писания о том, что вне Христа нет спасения (Деян. 4, 11). Лучше следовать этой истине, будучи учеником Христа, чем следовать моде на некритическую толерантность, которую христианам навязывает современное светское общество.

Авторы:
Свящ. Даниил Сысоев, митр. Владимир (Иким), прот. Валентин Свенцицкий, прот. Всеволод Чаплин, профессор МДА Осипов А.И., диакон Георгий Максимов, профессор МГИМО Зубов А.В., митр. Антоний Сурожский, свт. Игнатий Брянчанинов, свящ. Вячеслав Перевезенцев, свящ. Михаил Плотников,свящ. Михаил Воробьев, свящ. Андрей (Хвыля-Олинтер), прот. Сергий Николаев, епископ Александр (Милеант), Ильин И.А., Питанов В.Ю., Максим Степаненко, Николай Стрижов, Александр Ткаченко, Владимир Гурболиков, Суворов Е.С. и другие.

также:

Русские святые и подвижники XX столетия.

Книга рассказывает о святых, прославленных Русской Церковью в XX веке. Помимо их житий и духовных наставлений, она содержит многочисленные ранее неизвестные факты, позволяющие по-новому взглянуть на этот непростой для русского православия исторический период.

"Книга «Русские святые и подвижники XX столетия» вводит нас в благоуханный мир русской святости уходящего века. Жизнь этих людей, наших современников, явивших в непростое советское время образец возвышенной любви к Богу и ближним, их удивительные подвиги и чудеса — еще одно свидетельство того, что Святая Соборная и Апостольская Церковь жива, а Христос — «вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13,8)".
Архимандрит Назарий, наместник Свято - Троицкой Александро-Невской лавры.

Стихи публикуем в раздел Добавить стихотворение

Сергей Бехтеев

Молитва Пошли нам, Господи, терпенье, В годину буйных, мрачных дней, Сносить народное гоненье И пытки наших палачей. Дай крепость нам, о Боже правый, Злодейства ближнего прощать И крест тяжелый и кровавый С Твоею кротостью встречать. И в дни мятежного волненья, Когда ограбят нас враги, Терпеть позор и униженья Христос, Спаситель, помоги! Владыка мира, Бог вселенной! Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной, В невыносимый, смертный час... И, у преддверия могилы, Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молится кротко за врагов! г. Елец, Октябрь 1917 г. Русь горит! Пылают зданья, Гибнут храмы и дворцы, Книги, мебель, изваянья, Утварь, живопись, ларцы. Гибнет долгих лет нажиток, Плод тяжелого труда, Недостаток и избыток, Накоплявшийся года. Злобный гений торжествует Праздник крови и огня; Он, смеясь, на пламя дует, Волны красные гоня. И клубясь и извиваясь, Пляшут пляску языки, К небу с свистом поднимаясь, Гневны, грозны и дики. Русь горит!.. И безвозвратно Гибнут перлы красоты. Так сбываются превратно Вольнодумные мечты. 1917 г. У Креста Шумит народ, тупой и дикий, Бунтует чернь. Как в оны дни, Несутся яростные крики: "Распни Его, Пилат, распни! Распни за то, что Он смиренный, За то, что кроток лик Его. За то, что в благости презренной Он не обидел никого. Взгляни - Ему ли править нами, Ему ли, жалкому, карать! Ему ли кроткими устами Своим рабам повелевать! Бессилен Он пред общей ложью, Пред злобой, близкой нам всегда, И ни за что к Его подножью Мы не склонимся никогда!" И зло свершилось! Им в угоду Пилат оправдан и омыт, И на посмешище народу Царь оклеветан... и... убит! . . . . . . . . . . . . . . . . . . Нависла мгла. Клубятся тени. Молчат державные уста. Склонись, Россия на колени К подножью Царского Креста! 1921 г. Моя вера Не должен, не может Народ мой великий Бесовское рабство влачить, Он все одолеет, он все превозможет, Сумеет себя воскресить. Он встанет из праха, Воскреснет из тленья, С очищенной скорбью душой, Познавший обиды и ужас паденья В пучине крамолы людской. Ведомый ко благу Господней десницей, Сквозь дебри житейских невзгод, Он встанет как Лазарь, Из смрадной гробницы, И к Божьим стопам припадет. 1931 г. Кресты Они горят! Горят над куполами, В шатре лазоревом ликующих небес, Глася торжественно победными лучами О дивной явности Божественных чудес. В годины мук и горьких испытаний, Разбитых чаяний, желаний и надежд, Они зажглись над омутом страданий, Для нищих верою, безумцев и невежд. Они зажглись для сирых и гонимых, Измученных кровавою борьбой, Для всех больных, голодных, нелюдимых, Раздавленных злорадною судьбой. И пусть хулят их наглыми устами Враги заклятые духовной красоты; Они горят, горят над куполами, Далекие, чудесные кресты!.. 1921 г. Венценосец Он мне грезится всюду, венчанный Изгнанник, Осененный терновьм венцом, Неповинный Страдалец, небесный Избранник, С величавым и кротким лицом. Изнывает ли сердце под гнетом страданий, Грудь ль жмется от думы больной; И в юдоли скорбей, и в борьбе испытаний, Он везде и всегда предо мной. И мне чудится - слышу я голос любимый, Слышу милую, нежную речь; И, тоскуя в изгнаньи, всем миром гонимый, Я спешу свое горе пресечь. И слагаются накрест усталые руки, Замолкает мой ропот пустой; И встают предо мной Его горькие муки, Его крест. Его подвиг святой. О, мой Царь; униженый злодеям в угоду, Всеми преданный в годы войны, Ты погиб за любовь к дорогому народу, За величье и славу страны. О, гляди на меня всеблагими очами, Будь всегда и повсюду со мной, Пробуждая в душе неземными речами Веру в правду и подвиг земной. Сергей Бехтеев

Из сборника "Отзвуки небес"

Антон Глазунов - Крест нательный Сколько пройдено долгих дорог И потеряно крови в боях. Нам твердили: «Стрелять – это долг! Ну а чувствовать – попросту страх». Стёрты плечи от жёстких ремней, Раны старые спать не дают... Только горечь терзает сильней, Если знаешь, что все тебе лгут. Вновь с боями прошли перевал, Но осколок совсем не смертельный... Знаю, выжить мне вновь помогал Драгоценный мой крестик нательный. Положу я его на ладонь, Рассмотрю вновь при солнечном свете... Пройден с ним ураганный огонь – Восемь вмятинок в бронежилете. Боже мой! Повиниться хочу, Что не выучил я слов молитв. Только после ранений шепчу И в огне ужасающих битв: Крест нательный, меня сохрани! Наша вера надёжней брони! Злой свинец от груди отклони, Обмани мою смерть, Обмани! Мария Елагина - В клочья В клочья душа изорвана... Изранена... искалечена... Боже, пошли мне мужества День пережить до вечера. Боже, пошли терпения – Не осуждать... не каяться... В дебрях глухих сомнений Молча душа скитается. Крылья на гвоздь повешены... Песня в груди задушена... Боже, помилуй грешную, Слабую, малодушную. Веры прошу, не благости, Сил пережить сомнения, И к человечьим слабостям Божьего снисхождения... Любовь Загорулько - Сойду к реке... Сойду к реке сквозь заросли крапивы, Присяду на песчаный бережок И помолюсь о том, чтоб были живы Виновники всех-всех моих тревог. И будет вслед за мной шептать водичка Молитву, невесомую, как пух. Так жизни своей новую страничку Открою я, простив обиды вслух. Спокойный ветер ласковою кошкой Улёгся у моих усталых ног, И помолилась я совсем немножко, А сердце исцелилось от тревог. Иван Чудасов - Варавва Орала, неистовствовала орава: «Варавва! Варавва! Варавва! Варавва!» Я стал на минуту, совсем на немного, Приравненным к Сыну Единого Бога, И даже Ему предпочтённым толпою. Я счастлив безмерно и горд был собою! Но мне не хотела орава молиться, И гневом сменились азартные лица, Хотя не прошло ещё даже недели. Но их обвиненья меня не задели. Хотел я того или нет, интересна Жизнь стала Христа: обещал Он воскреснуть. Исус, говорят, возродился на третий День смерти, но я Его так и не встретил. Я встретил Марию. Печальные очи Смотрели открыто, по-доброму очень. Не этого взгляда я ждал! Не прощенья, А злобы, проклятья, желанья отмщенья! Видать, за Распятым великая сила, Когда Его Мать мне за Сына простила! Тот взгляд меня мучит! Мне страшно! О Равви, Зачем Ты отдал своё место Варавве? Современная духовная поэзия

Иван Мятлев

Падучая звезда Вот падучая звезда Покатилась, но куда? И зачем её паденье, И какое назначенье Ей от промысла дано? Может быть, ей суждено, Как глагол с другого света, Душу посетить поэта, И хотя на время в ней Разогнать туман страстей, Небо указать святое, И всё тленное, земное Освятить, очаровать. Иль, быть может, благодать, Утешенье, упованье В ней нисходит на страданье, Как роса на цвет полей После зноя летних дней, Жизнь и радость возвращая. Может быть, любовь святая В сердце юное летит И впервые озарит Всё заветное, родное, И блаженство неземное В это сердце принесет. Может быть, она ответ На молитву и на слёзы, И несёт былого грёзы В дар тому, кто и любил, И страдал, и пережил Всё, чем жизнь его пленяла, А теперь тоска застлала Этот светлый небосклон. Может быть, она поклон Друга, взятого могилой, И привет его унылый Тем, кого он здесь любил, О которых сохранил Память в жизни бесконечной, Как залог союза вечный Неба с грустию земной. Может быть, она с слезой Ангела несёт прощенье, Омывает прегрешенья И спокойствие дарит. Может быть, она летит С новой, детскою душою, И обрадует собою В свете молодую мать. Может быть, но как узнать? Как постичь определенья Их небесного паденья? Не без цели их полёт: Человека бережёт Беспрестанно провиденье, И есть тайное значенье В упадающих звездах — Но нам только в небесах Эта тайна объяснится. А теперь, когда катится, Когда падает звезда, Мы задумаем всегда Три желанья, три моленья, Ожидаем исполненья, И ему не миновать, Если только досказать Всё, покуда не умчится, Не погаснет, не затмится, Не исчезнет навсегда Та падучая звезда, По которой загадали, Помолились, пожелали. Воскрешение Лазаря Четверодневен Лазарь был, Холодным саваном обвитый, Тяжелым каменем накрытый, Когда его Спаситель воскресил. И слово одного довлело, Чтоб огнь и жизни, и любви Опять зажечь в его крови, Уже навек оледенелой. Подобно Лазарю, обвит И я житейской пеленою, Тяжелой суетой земною, Как будто каменем, накрыт. Но изреки Спаситель слово, Но снизойди святая благодать — И я душой воспряну снова, Я верой озарюсь опять. Звезда Звезда, прости! Пора мне спать, Но жаль расстаться мне с тобою, С тобою я привык мечтать, А я теперь живу мечтою. И даст ли мне тревожный сон Отраду ложного виденья? Нет, чаще повторяет он Дневные сердцу впечатленья. А ты, волшебная звезда, Неизменимая, сияешь, Ты сердцу грустному всегда О лучших днях напоминаешь. И к небу там, где светишь ты, Мои стремятся все желанья, Мои там сбудутся мечты... Звезда, прости же! До свиданья! Тарантелла 1 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… Говорит душе беспечной: «Пой, любуйся, веселись! Дивен мир, но мир не вечный! Выше, выше понесись, Жизни слишком скоротечной Не вдавайся, не держись. Думам здесь не развернуться, Не успеешь оглянуться — Всё прекрасное пройдет! А на небе безопасно,— Небо чисто, небо ясно, В нем обширнее полет». 2 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… «Посмотри: уж догорает Освещенье на пирах, Шум оркестров затихает, И одна, почти в слезах, Дева бедная вздыхает Об утраченных часах. Посмотри: завяли розы; Посмотри: лиются слезы… Где забав горячий след? А на небе всё прекрасно,— Небо чисто, небо ясно, Даже облачка в нем нет!» 3 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… «Как цвела и как любила Эта юная чета; Восхищала, веселила Их любовь, их красота! Тут измена, здесь могила; Всё земное — суета. Как непрочно всё, что мило! Счастье многое сулило, Но сдержало ли обет? А на небе всё прекрасно,— Небо чисто, небо ясно, И обмана в небе нет». 4 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… «Вот счастливца окружают Дети, други, как цветы Вкруг его благоухают… Но надолго ль? Видишь ты, Друг за другом отпадают, Точно с дерева листы,— И один, осиротелый, По дороге опустелой, Пригорюнясь, он идет. А на небе всё прекрасно,— Небо чисто, небо ясно, Там разлука не живет». 5 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… «Увлекаешься ль мечтою Славы доблестных трудов? Видишь стаю за собою И зоилов, и врагов, Ты обрызган клеветою, Ты везде встречаешь ков; Твой восторг охладевает, Чувств святыню оскорбляет Света хохот, света лед. Но взнесись на небо ясно,— Там свободно, там прекрасно, И оно тебя поймет». 6 Вот луна глядится в море, В небе вещая горит, Видит радость, видит горе И с душою говорит… Говорит душе унылой: «Мир роскошный опустел Для тебя, и легкокрылый Дух веселья отлетел,— Но крепись духовной силой, Нет, не в мире твой удел! Твой удел вот здесь, меж нами, Меж блестящими звездами Прежнее тебя всё ждет, Всё, что мило, что прекрасно, Небо чисто, небо ясно Для тебя здесь бережет». Старушка Идет старушка в дальний путь, С сумою и клюкой; Найдет ли место отдохнуть Старушка в час ночной? Среди грозы кто приютит? Как ношу донесет? Ничто старушку не страшит, Идет себе, идет… Присесть не смеет на часок, Чтоб дух перевести; Короткий дан старушке срок, Ей только б добрести… И, может быть, в последний раз Ей суждено туда, Куда душа всегда рвалась, Где кончится беда. Во что б ни стало, а дойти, Хоть выбиться из сил, Как бы ни страшно на пути, Чем путь бы ни грозил. Так в жизни поздние лета Сильней волнует кровь Души последняя мечта, Последняя любовь. Ничто не помогает нам — Ни юность, ни краса, Ни рой надежд, младым годам Дарящий небеса. Одна любовь взамен всему, И с нею мы идем, И с нею горестей суму Безропотно несем. Спешим, спешим в далекий путь. Желали бы бежать... Присесть не смеем, отдохнуть, Чтобы не опоздать. Бесщадно гонит нас любовь, Пока дойдем туда, Где навсегда остынет кровь, Где кончится беда. Разочарование Я ошибся, я поверил Небу на земле у нас, Не расчислил, не измерил Расстояния мой глаз. И восторгу я предался, Чашу радости вкусил, Опьянел и разболтался, Тайну всю проговорил! Я наказан, без роптанья Должен казнь мою сносить, Сиротой очарованья Век мой грустный пережить. Мне мгновенно засияла Между туч одна звезда, Сердцу небо показала И сокрылась навсегда! Но вот там, за облаками, Я найду ее опять… Там не расстаются с вами, Там вы можете сиять. *** (3 апреля 1843) Но, ах, достоин ли я, грешный, Чтобы меня Спаситель посетил? Нет, прелестям юдоли здешней Себя я слишком посвятил. Земной любви, земной отраде Я слишком жертвовал душой, И дал угаснуть я лампаде, В которой был огонь святой. Как мытаря, моё воззванье Ты не отринь, прими, Господь! Ты возврати мне упованье И умири земную плоть! Неверью моему, сомненьям Ты благодатно помози, И для меня над обольщеньем Твой крест победный водрузи! Иван Мятлев

Николев Николай Петрович

ГИМН ПРИ УТРЕННЕЙ ЗАРЕ Видя утренне светило, Дня суляще благодать, Сердце чувствие открыло, Чтоб хвалу Творцу воздать: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Хоть и бледно освещает Нас небесный луч еще; Но надежду ощущает Наше сердце не вотще: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Утро полдня есть предтеча, Света жаркаго вестник, Чей сияет издалеча В жизнь и в радость светлый лик: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Но природу и зарею Оживленну видим мы; Все воспрянуло пред нею, Свобожденное от тьмы: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Рощи и луга смеются, Реки плещут утру в честь, Иль в струи чистейши вьются, О светиле слыша весть: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Тварь разсеянна в природе, Взгляд румяный обозря, Песней, ревом на свободе Славит всход небес царя: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Человек, открывши очи, Тень от света восприяв, Не погибнув в мраке ночи, Вопиет с одра востав: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Боже, Боже! сколь Ты дивен, Чин светила учредя! Сколь премудростью обилен, Постепенно свет ведя! Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! В мраке сущем утро прежде, Утро зрящим - полной свет, Да пребудет всяк в надежде, Что Тобою оживет: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! Но светя телам животным, Ты и разуму светишь; А сердцам, к Тебе охотным, Самого Себя даришь: Слава Богу - слава вечна, Слава искрения, сердечна! ГИМН Существо непостижимо! Вестно бытие Твое. Все Тобой одним хранимо, Мир - и существо мое. Ты лишь держишь цепь громады, Что вселенной мы зовем, Царствы, троны, вертограды В повелении Твоем. Восхотел - и миллионы Показал миров уму! Волею нарек - законы, Духом - дал живот всему. Что не есть Тебе подвластно? - Видим в действе и судьбе Божью волю повсечасно; Вся и все Тобой - в Тебе. Дивен Бог, природе давший В сущность землю и моря; Но предивней, показавший В человеке ей царя! - В человеке - как в средине, В точке - твари и Творца; В человеке - яко в сыне Полнаго любви Отца. Боже! - зрю Твои щедроты, Самого себя познав, Сердца силы и доброты Слова вечнаго устав. Зрю - люблю и прославляю Бога моего - Отца! Путь Тобой установляю: Будь мне светом до конца! БОЖИЯ ЛЮБОВЬ В ЗАКОНЕ О мил закон! повелевает Любити в Боге мне себя; А вероломна проклинает, Лукава сердца не любя. О милой Бог! о Бог великой! Все прелести в одном Тебе; Я полн к Тебе любви толикой, Что с ней вместил Тебя в себе. Нигде я Бога не забуду, Он существом моим уж стал; Любить, любить Его я буду, Хотя б того и не желал. О мил закон! ко благам средство, Поток источников драгих! Любовь с ним превосходит бедства, Любовь и мзду дает за них. Бог страха рабственна не любит, Свободна сердца ищет Он; Люби! - и злоба не погубит; Люби! - и нет ни в чем препон. О мил закон! повелевающ, Да будет человек щастлив: Порядок мира соблюдающ, Любовен, кроток, справедлив. Да не отдаст сердечной веры Окроме Бога никому; Да в Нем одном берет примеры, Свободу - сердцу, свет - уму. О мил закон! ты утешаешь, Ты сердцу сладостна река. Ты смертных мудрость превышаешь, Тобой лишь славятся века! Хоть гордые цари вселенной И мнили много сотворить, Но Бог един, как совершенной, Мог дать закон сердцам - любить. О Бог! - и за закон Твой милой, И за любовь, и за себя Разстанусь с гордостью унылой, И буду щастлив для Тебя. ВОЗГЛАШЕНИЕ ИИСУСА НА КРЕСТЕ Приближьтесь грешники, нежнее воздохните. Но что! и взора вы не мните вознести - Неблагодарные! коль от креста бежите, Коль Мной ругаетесь, кто ж может вас спасти? Живаго Бога грудь, где восприял рожденье, Я променил в сей день на грудь креста - в крови! Вся потряслась земля, все небо в огорченье; Единой человек упорен, без любви! Я лик ношу греха, страдание явленно: Не узнаю Себя; в Отце лишен утех. Душа без помощи, а тело изъязвленно; Но лишь скорблю о том, что существует грех. О милы грешники! убежищем Мне будьте: Откройте Мне сердца, когда с креста сойду; Я предаюся вам, хотя сто крат забудьте, Но днесь любовию да в вас любовь найду. Любовь сильней гвоздей к кресту Меня прижала; Любовь, не злоба Мне судила быть на нем; Она к страданию терпенье Мне стяжала, Она могущество во телеси Моем. И та любовь есть к вам, хоть вы от ней бежите; Крест тело взял Мое, а сердце взяли вы: Но Я дарю его, а вы исторгнуть мните, А вы на агнеца, как раздраженны львы. Прости, о Отче! им; кровь, кровь Моя взывает: Я так же Бог, как Ты, но унижаюсь Я; Я так же человек, и Он о них вздыхает: Соедини Ты нас, и в жизнь им смерть Моя! РОНДО Тебе помощник Бог, молися только Богу! Девица молится, и в мыслях уж таких: Французской мне король наверное жених! Девица! без креста не подходи к порогу; Король готов для рог. Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! Вдовица охает и плачет пред Творцом, Дабы Он свел ее с хорошим молодцом. Вдовица! потерпи, смягчит судьбу Он строгу; Кричи почаще ох! Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! И блудная жена и телом, и душей, Греша вещает: Бог дай больше мне мужей! Ты будешь сто иметь за веру толь премногу; Крестись с главы до ног, Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! Пойду ж к обедни я, подьячий говорит, Так челобитчик мне побольше подарит. Подьячий! ябеду еще возьми в подмогу; Не будешь ты убог, Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! Разбойник вопиет на небо из тюрьмы: Отцу я не спущу, лишь выведи из тьмы. Разбойник! навостри ты лыжи из острогу; Ужли не стало ног? Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! Разумной молится, но просит лишь о том, Чтоб правил Бог его и сердцем и умом. Разумной! ты попал на истинну дорогу; Ты знаешь свой порог, Тебе помощник Бог. Тебе помощник Бог, молися только Богу! Николев Николай

Иван Капнист

С каким в полдневный зной стремленьем Летит олень на брег ручья, С таким, о Боже! нетерпеньем Парит к тебе душа моя. Душа моя стремится к Богу, К живому, к сильному Творцу, Но жизни сей прошед дорогу, Когда явлюсь Его лицу? О скорбна мысль! почто мгновенно Нельзя, веселый множа сонм, Со гласом песни восхищенной Войти, ликуя, в Божий дом? Мне слезы были в снедь всю ночь и день печали, Моя беседа — томный вздох, Когда враги мне повторяли: «Скажи нам, ныне где твой Бог?» Почто, душа моя! уныла, Почто меня ты возмутила? На Бога уповай: он вознесет твой рог, Хвалы моей услышит пенье; Зане единый взор его — мое спасенье: Он мой защитник, он мой Бог. Хоть зрит мой дух, печали полный, Что бездна бездну зол зовет; Что всех на мне напастей волны Прешли одна другой во след; Но если мне Господь спасенье Явит во дни, в ночи ему Похвальное воскликну пенье С мольбою к Богу моему. Творцу, что в бедствах щит мне твердый, Почто забыл меня?— скажу: Когда вознесся враг злосердый, Почто я сетуя хожу? Мне в грудь был острый меч во дни моей печали, Моя беседа — томный вздох, Когда враги мне повторяли: «Скажи нам, ныне где твой Бог?» Почто, душа моя! уныла, Почто меня ты возмутила? На Бога уповай: он вознесет твой рог, Хвалы моей услышит пенье, Зане единый взор его — мое спасенье; Он мой защитник, он мой Бог. Псалом 138 Творец миров и человека! Ты испытал меня, узнал; И сокровенны издалека Мои Ты мысли угадал. Все подвиги мои Ты знаешь, Пути мои все видишь Ты; И каждый шаг мой назираешь Недремно с горней высоты. В уме рожденное лишь слово, Известно сердцу одному, Из уст лететь едва готово, Дошло уж к слуху Твоему. Везде Твоя мне зрится сила, Куда ни обращаюсь я; И верх главы моей покрыла Стрегущая рука Твоя. Высокой столь и столь чудесной, Творец! премудрости Твоей Постичь не может ум мой тесной; Но исступлен дивится ей. Где скрыться от Тебя, не знаю; Взнесусь над звездны высоты: На троне там Тебя встречаю; Спущусь во ад... и тамо Ты. Парю ли на крылах денницы За крайний океана брег; И тамо длань Твоей десницы Мой быстрый остановит бег. Я рек: во тьме могу сокрыться; Но взор Твой освещает тень: Пред ним не может мрак сгуститься И воссияет ночь, как день. Сколь чуден Бог, меня создавый, Сколь чуден Ты в делах Своих! В них луч Твоей блистает славы; Душа моя гласит о них. Когда еще я не зачался, Меня уж Ты образовал; И Ты, когда я оживлялся, Из чрева матери приял. Ты твари зрел не сотворенны, Как будто б их давно создал; И всей их жизни дни внесенны Уж в книге вечности читал. О сколь Твоя премудрость дивна! Сколь множество ее плодов! Как время, цепь их непрерывна; Число, как тма морских песков. И Ты ль, Творец! всезрящим оком Злодейства грешников не зришь; И в гневе праведном, жестоком Их смертию не поразишь? Бегите ж, злые! уклонитесь; Язык ваш остр, как жало змей: Хулу гласить вы не страшитесь На Бога в буйности своей. О Боже мой! Ты зришь и видел, Как дерзостных врагов Твоих Я всей душой возненавидел; И за врагов считал моих. Изведай, крою ль в сердце злобу? О Господи! и вождь мне будь. Смотри, мой путь ведет ли к гробу? И к вечности скажи мне путь. Василий Капнист

Конкурс Стихотворение недели

Мы продолжаем конкурс Стихотворение Недели Конкурс проводится с 6 по 14 марта. Автор лучшего стихотворения на религиозную тематику получит приз - книги от Интернет Магазина Русскiй Паломникъ

«Лебединая песнь» - авторское название романа, известного широкому кругу
читателей как «Побежденные». Книга Ирины Владимировны Головкиной
(1904-1989), внучки великого русского композитора Николая Андреевича
Рим-ского-Корсакова, впервые была издана в 1992 году в журнале «Наш
современник» в сокращенном виде. Исчезли авторские название и
предисловие, часть текста, некоторые характерные для автора слова -
например, «интеллигент» и «интеллигентный». Тем не менее, даже в
сокращении роман о жизни русской интеллигенции в период диктатуры Сталина
являлся библиографической редкостью. Книга стала поистине Лебединой
песнью автора. Здесь все пронизано любовью к России и верностью ей - и в
счастье, и в горести, и в радости, и в беде.

В настоящем издании читатели впервые познакомятся с оригинальным
текстом романа. Здесь рельефнее очерчиваются побочные сюжетные линии;
становятся понятными отдельные эпизоды, которые были неясны в журнальном
тексте из-за пропусков; предстают в неизменном виде обороты речи,
образные выражения, характеризующие не только индивидуальный стиль
автора, но и язык его эпохи.

Новое издание романа сопровождается биографическим очерком об
авторе, написанным ее внуком, и фотографиями из семейного архива
Римских-Корсаковых.

Стихи публикуем в раздел Добавить стихотворение

Прощенное воскресенье

Отцы пустынники и жены непорочны... Александр Пушкин Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв; Но ни одна из них меня не умиляет, Как та, которую священник повторяет Во дни печальные Великого поста; Все чаще мне она приходит на уста И падшего крепит неведомою силой: Владыко дней моих! дух праздности унылой, Любоначалия, змеи сокрытой сей, И празднословия не дай душе моей. Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья, Да брат мой от меня не примет осужденья, И дух смирения, терпения, любви И целомудрия мне в сердце оживи. ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ Учись прощать, молись за обижающих, Зло побеждай лучом добра, Иди без колебаний в стан прощающих Пока горит Голгофская Звезда. Учись прощать, когда душа обижена, И сердце, словно чаша горьких слёз, И кажется, что доброта вся выжжена, Ты вспомни, как прощал Христос! Учись прощать, прощай не только словом, Но всей душой, всей сущностью твоей. Прощение рождается любовью В борении молитвенных ночей. Учись прощать, в прощеньи радость скрыта, Великодушье лечит как бальзам, Кровь на кресте за всех пролита, Учись прощать, чтоб был прощен ты сам! Б. Пастернак Кристине Асадовой Пекут блины. Стоит веселый чад. На масленицу - всюду разговенье! Сегодня на Руси, как говорят, Прощеное святое воскресенье! И тут, в весенне-радужном огне, Веселая, как утренняя тучка, Впорхнула вместо ангела ко мне Моя самостоятельная внучка. Хохочет заразительно и звонко, Способная всю землю обойти, Совсем еще зеленая девчонка И совершенно взрослая почти. Чуть покружившись ярким мотыльком, Уселась на диване и сказала: - Сегодня День прощенья. Значит, в нем Сплелись, быть может, лучшие начала. И вот, во имя этакого дня, Коль в чем-то провинилась, допускаю, Уж ты прости, пожалуйста, меня. - И, поцелуем сердце опьяня, Торжественно: - И я тебя прощаю! - С древнейших лет на свете говорят, Что тот, кто душам праведным подобен, Тот людям окружающим способен Прощать буквально все грехи подряд. - И, возбужденно вскакивая с места, Воскликнула: - Вот я тебя спрошу Не ради там какого-нибудь теста, А просто для души. Итак, прошу! Вот ты готов врагов своих простить? - Смотря каких... - сказал я осторожно. - Нет, ну с тобою просто невозможно! Давай иначе будем говорить: Ну мог бы ты простить, к примеру, ложь? - Ложь? - я сказал, - уж очень это скверно. Но если лгун раскаялся, ну что ж, И больше не солжет - прощу, наверно. - Ну, а любовь? Вот кто-то полюбил, Потом - конец! И чувства не осталось... Простил бы ты? - Пожалуй бы простил, Когда б она мне искренне призналась. - Ну, а теперь... Не будем говорить, Кто в мире злей, а кто добрей душою. Вопрос вот так стоит перед тобою: А смог бы ты предательство простить? - Какой ответ сейчас я должен дать? Вопрос мне задан ясно и солидно. Как просто тем, кто может все прощать! А я молчу... Мне нечего сказать... Нет, не бывать мне в праведниках, видно! Эдуард Асадов Прощеное воскресенье Тише. Молчите. Давайте послушаем Нашего сердца биение. Светлое небо над черствыми душами - Чистый обет всепрощения. В это особое воскресенье Всех ли простить мы смогли? Если простили, значит, спасение В этом себе обрели. Пред величайшей, смиренной, печальной, Строгой неделей Поста Если простили всех изначально - Значит, душа чиста. Ольга Гузова Прощенное воскресенье

Алексей Плещеев

Вперед! без страха и сомненья На подвиг доблестный, друзья! Зарю святого искупленья Уж в небесах завидел я! Смелей! Дадим друг другу руки И вместе двинемся вперед. И пусть под знаменем науки Союз наш крепнет и растет. Жрецов греха и лжи мы будем Глаголом истины карать, И спящих мы от сна разбудим И поведем на битву рать! Не сотворим себе кумира Ни на земле, ни в небесах; За все дары и блага мира Мы не падем пред ним во прах!.. Провозглашать любви ученье Мы будем нищим, богачам, И за него снесем гоненье, Простив безумным палачам! Блажен, кто жизнь в борьбе кровавой, В заботах тяжких истощил; Как раб ленивый и лукавый, Талант свой в землю не зарыл! Пусть нам звездою путеводной Святая истина горит; И верьте, голос благородный Не даром в мире прозвучит! Внемлите ж, братья, слову брата, Пока мы полны юных сил: Вперед, вперед, и без возврата, Что б рок вдали нам не сулил! Когда мне встретится истерзанный борьбою, Под гнетом опыта поникший человек; И речью горькой он, насмешливой и злою Позору предает во лжи погрязший век; И вера в род людской в груди его угасла, И дух, что некогда был полон мощных сил, Подобно ночнику, потухшему без масла, Без веры и любви стал немощен и хил; И правды луч, сверкающий за далью Грядущих дней, очам его незрим, - Как больно мне! Глубокою печалью При встрече той бываю я томим. И говорю тогда: явись, явись к нам снова, Господь, в наш бедный мир, где горе и разлад; Да прозвучит еще божественное слово И к жизни воззовет твоих отпадших чад! 1858 Молитва О Боже мой, восстанови Мой падший дух, мой дух унылый; Я жажду веры и любви, Для новых битв я жажду силы. Запуган мраком ночи я, И в нем я ощупью блуждаю; Ищу в светильник свой огня, Но где обресть его, не знаю. В изнеможенья скорбный час Простри спасительные руки, Да упадет завеса с глаз, Да прочь идут сомненья муки. Внезапным светом озарен, От лжи мой ум да отрешится И вместе с сердцем да стремится Постигнуть истины закон. Услышь, о Боже, голос мой! Да возлюбив всем сердцем брата, Во тьме затерянной тропой Пойду я вновь - и без возврата! 1857 Призраки Старинные, знакомые мотивы Порой вечернею откуда-то звучат. В них юности могучие призывы, В них с пошлостью людской надежд её разлад. И призраки знакомые толпою На звуки те встают... С насмешкой на устах Идут они медлительной стопою И будто говорят: «Уж мы давно в гробах Лежим, забыв стремления земные, Признав, что жизнь - бесплодная борьба, Что на земле блаженны только злые, А праведных разит бессмысленно судьба. Спокойно мы в могилах наших тлеем, Нам не восстать из них на голос суеты, И о тебе мы, бедный, сожалеем: Ещё волнуешься, ещё страдаешь ты! Ты всё ещё от жизни ждёшь чего-то... Всё грёзы юности живут в душе твоей. Ты думаешь: упорная работа Веков готовит рай в грядущем для людей. Последуй в край ничтожества за нами, Стряхни с себя скорей оковы бытия, Пока ещё с младенческими снами Не навсегда душа рассталася твоя! В гроб низойти с надеждами отрадно! Нам не было дано узнать отрады той: Сомненья дух разбил их беспощадно Задолго до поры прощанья роковой!» Исчезните, зловещие виденья! Я не пойду на ваш печальный зов! Я жить хочу! Страданья и волненья Я чашу полную испить до дна готов! И до конца я веры не утрачу, Что озарит наш мир любви и правды свет, Пускай я здесь как в море капля значу, Но каждый честный бой оставить должен след. Исчезните! А вы, святые звуки, Вы силу новую в мою вдохните грудь. Хотя бы жизнь одни сулила муки, Я бодро встречу их. благословив свой путь! 1859 Мольба И к небу взор поднявши свой, Они - исполнены печали - Из глубины души больной, Души измученной взывали: «У нас на подвиг нету сил! Исходит сердце наше кровью, Неравный бой нас истомил, Взгляни, взгляни на нас с любовью!» С глаголом мира на устах Мы шли навстречу наших братии; Откуда ж их внезапный страх, Откуда этот вопль проклятий? Услышав нашу речь, они Мечи хватали и каменья И судьям в диком озлобленьи Кричали бешено: «Распни!» Ужель вражду и злобу мы В сердцах людей воспламенили Лишь тем, что больше зла и тьмы Добро и свет мы возлюбили? Что призывали богачей, И сильных мира, и свободных Не гнать от трапезы своей Нагих, и сирых, и голодных? И вот, отверженны людьми, Изнемогли мы в долгой битве. О Боже истины! вонми Гонимых чад твоих молитве! Сердца озлобленных смягчи, Открой слепым и спящим очи, И пусть хоть бледные лучи Блеснут в глубоком мраке ночи! 1861 На сердце злоба накипела От заученных этих фраз! Слова, слова! А чуть до дела, Ни сил, ни воли нет у нас! Как мы сочувствуем народу, Как об его скорбим нуждах! За правду мы в огонь и в воду Идти готовы... на словах. Развить логически и здраво Умеем мы, что гибнет мир; Что богачей и нищих право Одно на светлой жизни пир. И поучаем мы охотно, Что лень постыдна и вредна; Что не затем, чтоб кушать плотно Да празднословить, жизнь дана. А между тем борьбы упорной Или сурового труда Бежим мы с трусостью позорной И не краснеем от стыда! И кто, неправдою гонимый, Себе нашел защиту в нас? Бесстрастно мы проходим мимо Людского горя каждый час. И фразы нам всего дороже! Нас убаюкали оне... Когда ж сознаем мы, о Боже! Что нет спасенья в болтовне? 1862 Есть дни: ни злоба, ни любовь, Ни жажда дел, ни к истине стремленье - Ничто мне не волнует кровь; И сердце спит, и ум в оцепененьи. Я остаюсь к призывам жизни глух; Так холодно взираю, так бесстрастно На все, что некогда мой дух Тревожило и мучило всечасно. И ласка женская во мне В те дни ответа даже не находит; В бездействии, в позорном сне Душевных сил за часом час проходит. Мне страшно, страшно за себя; Боюсь чтоб сердце вовсе не остыло, Чтоб не утратил чувства я, Пока в крови огонь и в теле сила. Годами я еще не стар... О Боже, всех, кто жаждет искупленья, Не дай, чтоб пеплом сердца жар Засыпало мертвящее сомненье! 1857 Алексей Плещеев

Николай Огарев

МОЯ МОЛИТВА Молю тебя, святое бытие, Дай силу мне отвергнуть искушенья Мирских сует; желание мое Укрыть от бурь порочного волненья И дух омыть волною очищенья. Дай силу мне трепещущей рукой Хоть край поднять немого покрывала, На истину надетого тобой, Чтобы душа, смиряясь, созерцала Величие предвечного начала. Дай силу мне задуть в душе моей Огонь себялюбивого желанья, Любить, как братьев, как себя, - людей, Любить тебя и все твои созданья. - Я буду тверда под ношею страданья, 1838, октябрь * * * Среди могил я в час ночной Брожу один с моей тоской, С вопросом тайным на устах О том, что дух, о том, что прах, О том, что жизнь и здесь и там, О всем, что так безвестно нам. Но безответен предо мной Крестов надгробных темный строй, Безмолвно кости мертвецов Лежат на дне своих гробов, И мой вопрос не разрешен, Стоит загадкой грозно он. Среди могил еще одна Разрыта вновь - и вот она Недавний труп на дно взяла. Еще вчера в нем кровь текла, Дышала грудь, душа жила; Еще вчера моим отцом Его я звал - сегодня в нем Застыла кровь, жизнь замерла, И где душа, куда ушла? Боялась робкая рука Коснуться трупа хоть слегка Так страшен холод мертвеца, Так бледность мертвого лица, Закрытый взор, сомкнутый рот Наводят страх на ум. А вот И гроб - и тело в нем Закрыто крышкой и гвоздем Три раза крепко по бокам Заколочено... Душно там, В могиле душно под землей... Ничтожество!.. О боже мой, - Ничтожество! И вот конец, И вот достойнейший венец Тому, кто силен мыслью жил, И кто желал, и кто любил, Страдал и чувствовал в свой век И гордо звался: Человек! А я любил его. Меж мной И им таинственной рукой Любви завязан узел был. Отец! о, я тебя любил. Скажи ж, мертвец, скажи же мне, Что есть душа? И в той стране Живешь ли ты? Нашел ли там Ты мать мою? Пришлось ли вам Обняться снова и любить? И вечно ль будете вы жить? Сомненье вечно! Знанья нет! Все сумерки - когда же свет? Сомненье! Боже, как я мал, Ничтожен! Тот, кто умирал Когда-то на кресте, - страдал И верил. Я не верю - я, Сомненья слабое дитя... О нет! я верю, верю... Нет, Я знаю. Для меня есть свет. Я знаю - вечная душа, Одною мыслию дыша, Меняя формы, все живет, Из века в век она идет Все лучше, лучше и с тобой В одно сольется, боже мой! 1838, 6 ноября РАЗОРВАННОСТЬ Я много думал - и постиг, Что божий мир спокоен, ясен, Что в жизни каждый миг прекрасен, Что в жизни каждый миг велик; Но тихо шепчет возраженье Души невольное мученье! И тщетно примиряет ум Противуречия без счету - Тяжел вседневной жизни шум, Сухая мелкая забота; Душа не знает, что просить, И вся она полна желаньем, И разума с своим страданьем Ей никогда не примирить. Спокоен ум, а сердцу больно, В груди огонь и кровь кипит, И слезы катятся невольно - Тоска томит, тоска томит!.. Ты рвешься ль к небу, пламенея, Земных ли благ желать готов, - Все злобный коршун Прометея Вонзает в сердце жадный клёв. <1841-1842> ИСПОВЕДЬ Мой друг, тебе хотел бы я Сказать, что душу мучит; Я знаю, исповедь моя Тебе ведь не наскучит. Да только лишь сказать хочу, Как вдруг в лице я вспыхну, Займется дух, и я молчу И головой поникну. А все бы я сказал тебе: Люблю иль ненавижу, Как я не верую судьбе, Как мало в жизни вижу; Да стыдно жаловаться мне, А в том, что как-то чудно Живет в душевной глубине, Мне высказаться трудно, <1842,> МАРИИ, АЛЕКСАНДРУ И НАТАШЕ Благодарю тебя, о провиденье, Благодарю, благодарю тебя, Ты мне дало чудесное мгновенье, Я дожил до чудеснейшего дня. Как я желал его! В душе глубоко Я, как мечту, как сон, его ласкал - Сбылась мечта, и этот миг высокой Я не во сне, я наяву узнал. Любовь и дружба! вы теперь со мною, Теперь вы вместе, вместе у меня - О боже мой, я радостной слезою Благодарю, благодарю тебя. Благодарю! О, с самого рожденья Ты два зерна мне в душу посадил, И вот я два прекрасные растенья Из них, мой боже, свято возрастил. Одно - то дуб с зелеными листами, Высокий, твердый, гордою главой Он съединился дивно с небесами И тень отрадно бросил над землей. Другое - то роскошное явленье, То южных стран душистое дитя, Магнолия - венец всего творенья... О боже мой, благодарю тебя. Любовь и дружба!- вы теперь со мною. Друзья! так обнимите же меня. Вот вам слеза,- пусть этою слезою Вам скажется, что ощущаю я... 17 марта 1839 Е. Г. Л[ЕВАШОВОЙ] Я с юных лет знал тяжкие гоненья, И, истины в душе смиренный жрец, Из рук ее, в залог благословенья, Я получил страдальческий венец. Я отчужден был от моих собратий В глухих стенах безжалостной тюрьмы; Но от молвы и от ее проклятий Уже тогда меня спасали вы. Уже тогда вы, юному страданью Сочувствуя прекрасною душой, Смягчали скорбь и горечь испытанья Таинственно, неведомой рукой. И с той поры всегда, как добрый гений, Носились вы над жизнию моей, И длили жар высоких вдохновений, Вводя меня в семью моих друзей. Благодарю! Вы много мне послали Минут святых в моем пути земном, И вы не раз свевали мне печали, Мой скорбный дух давившие свинцом. Теперь вас нет! Мне не было судьбою Вас знать дано,- а я мечтал не раз, Как хорошо мы братственной толпою Когда-нибудь стеснились бы вкруг вас. Теперь вас нет! Вас ждал удел высокой. Теперь вы там - вы ангел в небесах; И, может быть, из области далекой Вы видите меня в земных краях. Смотрите! Вам душа моя открыта, Теперь печаль живет уныло в ней, По вас она вся трауром покрыта, Грустит, как сын о матери своей. О, вы меня с небес своих призрите, Пошлите мир душе в тяжелый час, И тихо вы меня благословите, Как я теперь благословляю вас. 23 марта 1839 Николай Огарев

Николай Карамзин

ПЕСНЬ БОЖЕСТВУ* Господь Природы, - бесконечный, Миров бесчисленных творец, Источник бытия всевечный, Отец чувствительных сердец - Всего, что жизнь в себе питает, Что видит славу, блеск небес, Улыбкой радость изъявляет И в скорби льет потоки слез! От века сам в себе живущий, Держащий всё в руках своих; Нигде не зримый, всюду сущий - В странах эфирных и земных! Блаженство, свет, душа вселенной, Святый, премудрый, дивный бог! Кто - сердцем, чувством одаренный - Тебя назвать мечтою мог? Тебя?.. И страшным громом неба Сей изверг в прах не обращен? Огнем пылающего Феба Сей злобный смертный не сожжен? Но ты велик! но ты не знаешь, Как мстить, наказывать врагов: Они ничто - ты их прощаешь; Ты зришь в врагах - своих сынов И льешь на них дары благие; Щадишь безумцев жалких кровь. Исчезнет тьма в умах, и злые Твою почувствуют любовь. Любовь!.. и с кротким удивленьем - В минуту славы, торжества, - С живым сердечным восхищеньем Падут пред троном божества; Обнимут руку всеблагую, Отцем простертую к сынам; Восхвалят милость пресвятую - Рекут: "Есть бог! Мир - божий храм!" 1793 НАДЕЖДА Il est doux quelquefois de rever le bonheur.* * Приятно иногда о счастии мечтать (франц.). - Ред. Среди песков, степей ужасных, Где солнце пламенем горит, Что душу странников несчастных Отрадой сладкою живит? Надежда - что труды не вечны; Что степь, пески не бесконечны; Что странник в хижине своей, В прохладе нежного Зефира, В объятиях любви и мира, Жить будет с милою семьей. Надежда! ты моя богиня! Надежда, луч души моей! Мне жизнь - печаль, мне свет - пустыня: Дышу отрадою твоей! Хотя томлюся и страдаю, Но ты во мне... не умираю! За тучей вижу я зарю, И сердце бьется в ожиданьи - Живу в любезнейшем желаньи: Вдали возможность счастья зрю! Еще мы можем, ангел милый, Друг друга радостно любить! В душе моей, теперь унылой, Твой образ может с счастьем жить! Когда? когда? - увы! не знаю; Но, веря чувству, ожидаю, Что нам готовится венец; Что мы навек соединимся И в жизни раем насладимся: Умрем в слиянии сердец. Ручей два древа разделяет, Но ветви их сплетясь растут; Судьба два сердца разлучает, Но вместе чувства их живут. Препятствий страшных миллионы, Тиранство рока и законы Не могут страсти прохладить: Она всего, всего сильнее; Всего, мой милый друг, святее - Сам бог велит нам так любить! Он влил мне в грудь небесный пламень Любви, всесильныя любви. Могу ль сказать: "Будь, сердце, камень, - Угасни огнь в моей крови?" Могу ль сказать прости надежде? Мы видим - любим, друг мой, прежде Чем знаем, должно ли любить; Полюбим, и в себе не властны; Умолкнет разум беспристрастный - Лишь сердце будет говорить. Когда ж, о милый друг! нам должно В сем мире только слезы лить, В другом, в другом еще возможно Несчастным счастливыми быть! Клянуся... Небо будь свидетель!.. Любить святую добродетель, Чтоб рай в том мире заслужить, Где всё прошедшее забудем, Где только милых помнить будем; А рай мой... там с тобою жить! К МИЛОСТИ Что может быть тебя святее, О Милость, дщерь благих небес? Что краше в мире, что милее? Кто может без сердечных слез, Без радости и восхищенья, Без сладкого в крови волненья Взирать на прелести твои? Какая ночь не озарится От солнечных твоих очей? Какой мятеж не укротится Одной улыбкою твоей? Речешь — и громы онемеют; Где ступишь, там цветы алеют И с неба льется благодать. Любовь твои стопы лобзает И нежной Матерью зовет; Любовь тебя на трон венчает И скиптр в десницу подает. Текут, текут земные роды, Как с гор высоких быстры воды, Под сень державы твоея. Блажен, блажен народ, живущий В пространной области твоей! Блажен певец, тебя поющий В жару, в огне души своей! Доколе Милостию будешь, Доколе права не забудешь, С которым человек рожден; Доколе гражданин довольный Без страха может засыпать И дети — подданные вольны По мыслям жизнь располагать, Везде Природой наслаждаться, Везде наукой украшаться И славить прелести твои; Доколе злоба, дщерь Тифона, Пребудет в мрак удалена От светло-золотого трона; Доколе правда не страшна И чистый сердцем не боится В своих желаниях открыться Тебе, владычице души; Доколе всем даешь свободу И света не темнишь в умах; Пока доверенность к народу Видна во всех твоих делах,— Дотоле будешь свято чтима, От подданных боготворима И славима из рода в род. Спокойствие твоей державы Ничто не может возмутить; Для чад твоих нет большей славы, Как верность к Матери хранить. Там трон вовек не потрясется, Где он любовию брежется И где на троне — ты сидишь. СОЛОМОНОВА МУДРОСТЬ, ИЛИ МЫСЛИ, ВЫБРАННЫЕ ИЗ ЭККЛЕЗИАСТА Во цвете пылких, юных лет Я нежной страстью услаждался; Но ах! увял прелестный цвет, Которым взор мой восхищался! Осталась в сердце пустота, И я сказал: «Любовь — мечта!» Любил я пышность в летах зрелых, Богатством, роскошью блистал; Но вместо счастья, дней веселых, Заботы, скуку обретал; Простился в старости с мечтою И назвал пышность суетою. Искал я к истине пути, Хотел узнать всему причину,— Но нам ли таинств ключ найти, Измерить мудрости пучину? Все наши знания — мечта, Вся наша мудрость — суета! К чему нам служит власть, когда, ее имея, Не властны мы себя счастливыми творить; И сердца своего покоить не умея, Возможем ли другим спокойствие дарить? В чертогах кедровых, среди садов прекрасных, В объятиях сирен, ко мне любовью страстных, Томился и скучал я жизнию своей; Нет счастья для души, когда оно не в ней. Уныние мое казалось непонятно Наперсникам, рабам: я вкус свой притупил, Излишней негою все чувства изнурил — Не нужное для нас бывает ли приятно? Старался я узнать людей; Узнал — и в горести своей Оплакал жребий их ужасный. Сердца их злобны — и несчастны; Они враги врагам своим, Враги друзьям, себе самим. Там бедный проливает слезы, В суде невинный осужден, Глупец уважен и почтен; Злодей находит в жизни розы, Для добрых терние растет, Темницей кажется им свет. Смотри: неверная смеется — Любовник горестью сражен: Она другому отдается, Который ею восхищен; Но скоро клятву он забудет, И скоро... сам обманут будет. Ехидны зависти везде, везде шипят; Достоинство, талант и труд без награжденья. Творите ли добро — вам люди зло творят. От каменных сердец не ждите сожаленья. Злословие свой яд на имя мудрых льет; Не судит ни об ком рассудок беспристрастный, Лишь страсти говорят.— Кто в роскоши живет, Не знает и того, что в свете есть несчастный. Но он несчастлив сам, не зная отчего; Желает получить, имеет и скучает; Желает нового — и только что желает. Он враг наследнику, наследник враг его. По грозной влаге Океана Мы все плывем на корабле Во мраке бури и тумана; Плывем, спешим пристать к земле — Но ветр ярится с новой силой, И море... служит нам могилой. Умы людей ослеплены. Что предков наших обольщало, Тем самым мы обольщены; Ученье их для нас пропало, И наше также пропадет — Потомков та же участь ждет. Ничто не ново под луною: Что есть, то было, будет ввек. И прежде кровь лилась рекою, И прежде плакал человек, И прежде был он жертвой рока, Надежды, слабости, порока. И царь и раб его, безумец и мудрец, Невинная душа, преступник, изверг злобы, Исчезнут все как тень — и всем один конец: На всех грозится смерть, для всех отверсты гробы. Для тигра, агницы сей луг равно цветет, Равно питает их. Несчастных притеснитель Покоится в земле, как бедных утешитель; На хладном гробе их единый мох растет. Гордися славою, великими делами И памятники строй: что пользы? ты забыт, Как скоро нет тебя, народом и друзьями; Могилы твоея никто не посетит. Как жизнь для смертного мятежна! И мы еще желаем жить! Как власть и слава ненадежна! И мы хотим мечтам служить, Любить, чего любить не должно, Искать, чего найти не можно! Несчастный, слабый человек! Ты жизнь проводишь в огорченьи И кончишь дни свои в мученьи. Ах! лучше не родиться ввек, Чем в жизни каждый миг терзаться И смерти каждый миг бояться! Ничтожество! ты благо нам; Ты лучше капли наслаждений И моря страшных огорчений; Ты друг чувствительным сердцам, Всегда надеждой обольщенным, Всегда тоскою изнуренным! Что нас за гробом ждет, не знает и мудрец. Могила, тление всему ли есть конец? Угаснет ли душа с разрушенным покровом, На небо ль воспарив, жить будет в теле новом? Сей тайны из людей никто не разрешил. И червя произвел творец непостижимый; Животные и мы его рукой хранимы; Им так же, как и нам, он чувство сообщил. Подобно нам, они родятся, умирают. Где будет их душа? где будет и твоя, О бренный человек? В них чувства исчезают, Исчезнут и во мне, увы! что ж буду я? Но кто из смертных рассуждает? Скупец богатство собирает, Как будто ввек ему здесь жить; Пловцы сражаются с волнами,— Зачем? чтоб Тирскими коврами Глаза роскошного прельстить. Пред мощным слабость трепетала; Он гром держал в своих руках: Чело скрывая в облаках, Гремел, разил — земля пылала — Но меркнет свет в его очах, И бог земный... падет во прах. Как розы юные прелестны! И как прелестна красота! Но что же есть она? мечта, Темнеет цвет ее небесный, Минута — и прекрасной нет! Вздохнув, любовник прочь идет. Так всё проходит здесь — и скоро глас приятный Умолкнет навсегда для слуха моего; Свирели, звуки арф ему не будут внятны; Застынет в жилах кровь от хлада своего. Исчезнут для меня все прелести земные; Ливанское вино престанет вкусу льстить; Преклонится от лет слабеющая выя, И томною ногой я должен в гроб ступить. Подруги нежные, которых ласки были Блаженством дней моих! простите навсегда! Уже судьбы меня с любовью разлучили; Весна не расцветет для старца никогда. А ты, о юноша прелестный! Спеши цветы весною рвать И время жизни, дар небесный, Умей в забавах провождать; Забава есть твоя стихия; Улыбка красит дни младые. За чашей светлого вина Беседуй с умными мужами; Когда же тихая луна Явится на небе с звездами, Спеши к возлюбленной своей — Забудь... на время мудрость с ней. Люби!.. но будь во всем умерен; Пол нежный часто нам неверен; Любя, умей и разлюбить. Привычки, склонности и страсти У мудрых должны быть во власти: Не мудрым цепи их носить. Нам всё употреблять для счастия возможно, Во зло употреблять не должно ничего; Спокойно разбирай, что истинно, что ложно: Спокойствие души зависит от сего. Сам бог тебе велит приятным наслаждаться, Но помнить своего великого творца: Он нежный вам отец, о нежные сердца! Как сладостно ему во всем повиноваться! Как сладостно пред ним и плакать и вздыхать! Он любит в горести несчастных утешать, И солнечным лучом их слезы осушает, Прохладным ветерком их сердце освежает. Не будь ни в чем излишне строг; Щади безумцев горделивых, Щади невежд самолюбивых; Без гнева обличай порок: Добро всегда собой прекрасно, А зло и гнусно и ужасно. Прощая слабости другим, Ты будешь слабыми любим, Любовь же есть святой учитель. И кто не падал никогда? Мудрец, народов просветитель, Бывал ли мудр и тверд всегда? В каких странах благословенных Сияет вечно солнца луч И где не видим бурных туч, Огнями молний воспаленных? Ах! самый лучший из людей Бывал игралищем страстей. Не только для благих, будь добр и для коварных, Подобно как творец на всех дары лиет. Прекрасно другом быть сердец неблагодарных! Награды никогда великий муж не ждет. Награда для него есть совесть, дух покойный. (Безумие и злость всегда враги уму: Внимания его их стрелы недостойны; Он ими не язвим: премудрость щит ему.) Сияют перед ним бессмертия светилы; Божественный огонь блестит в его очах. Ему не страшен вид отверстыя могилы: Он телом на земле, но сердцем в небесах. Николай Карамзин